Военные способности лезгин да­ле­ко превосходят способности их со­седей чеченцев; все известные пред­во­дители – Кази-мулла, Гамзат-бек, Сур­хай (отличившийся при защите Аху­льго, где и был убит), Али бек, Ахверды-Магома, Хаджи-Мурат и сам Шамиль были лезгины. Все важнейшие предприятия начинались и совершались в Дагестане... Соображения лезгин здравы, дальновидны и всегда основаны на знании обстоятельств. Когда опасность угрожает какому-нибудь их пункту, тогда они неожиданно бросаются в противоположную часть нашего края, которая наиболее обнажена, и таким образом отвлекают туда наши силы; когда заметят, что средства наши для прикрытия края ограничены, они делают одновременные вторжения с нескольких сторон или появляются на таком пункте, где их вовсе не ожидают и куда мы послать не можем.

 

***

 

     При атаках лезгины не столь быстры и дерзки, как чеченцы, но зато пре­восходят их стойкостью и в крайних слу­чаях решимостью; при защите се­ления они постоянно страшны, и если уж раз решились держаться, то каж­дый дом оспаривают до последней край­ности. Чеченцы более способны к удалым набегам, но война лезгин всегда положительна и сопровождается важными целями завоевания.

     При вторжениях в места их жительства они смело встречают в крепких по­зициях, усиленных за башнями, ка­на­­вами с навесом (блиндажом) для за­щиты от гранат; занимают пещеры, ов­раг переправы через реки и дерутся с удивительною решимостью. На позициях же некрепких или удобообходимых почти вовсе не дерутся, на озобы наши и партии фуражиров редко попадают.

 

***

 

     Шамиль – гений. Если б он родился где-нибудь в другом месте, например, во Франции – он бы потряс мир. В истории он станет наряду с Чингисханом и Тамерланом, и нет сомнения, что он был бы ими в действительности, если бы судьба не свела его с могущественною монархиею, борьба с которой не мо­жет быть успешна. Успехи оружия и энергия настоящих действий на Кавказе смирят этого грозного владыку гор; с гибелью или с смертью его война долж­на кончиться, потому что есть мно­го данных предполагать, что ему не бу­дет преемников. Такие люди родятся ве­ками и вызываются на поприще об­стоятельствами, которые не часто пов­торяются.

 

Н. А. ОКОЛЬНИЧИЙ, 

генерал-майор, публицист

 

     Хаджи Мурад был одним из гени­аль­нейших (конечно, в своем роде) самородков. Сказать, что это был храбрец и удалец из самых храбрейших и удалых горцев, – значит еще ничего не сказать для его характеристики: бесстрашие Хаджи Мурада было поразительно даже на Кавказе... Он был необыкновенный вождь кавалерии, находчивый, пре­дупредительный, решительный в атаке, неуловимый в отступлении... Бывали моменты, когда этот витязь держал как на сковороде столь умных полководцев, какими были князь Аргутинский-Долгоруков и князь M. С. Воронцов.

 

А.Л. ЗИССЕРМАН, 

военный историк Кавказа

 

     Я здесь первый и один по сие время восстал против пагубных военных дей­ствий на Кавказе и от этого вынужден покинуть край. Наши действия на Кав­казе напоминают все бедствия пер­во­начального завоевания Америки ис­пан­цами; но я не вижу здесь ни подвигов геройства, ни успеха завоеваний Писарро и Кортеса. Дай Бог, чтобы завоевание Кавказа не оставило в русской истории кровавого следа, подобного тому, какой оставили эти завоеватели в истории испанской.

 

РАЕВСКИЙ,

Генерал-лейтенант Н. Н. 

 

     Неужели тесно жить людям на этом прекрасном свете, под этим неизмеримым звездным небом? Неужели может среди этой обаятельной природы удержаться в душе человека чувство злобы, мщения или страсти истребления себе подобных?

     Война – такое несправедливое и дур­ное дело, что те, которые воюют, ста­раются заглушить в себе голос совести.

 

Л. Н. ТОЛСТОЙ,

«Набег»

 

     В отношении военной энергии срав­нивать кавказских горцев с алжирскими арабами или кабилами» из которых французское краснобайство сделало страш­ных противников, может быть толь­ко смешно. Никогда алжирцы ни в ка­ком числе не могли взять блокгауза, защищаемого двадцатью пятью сол­датами.

     Адыги и лезгины брали голыми ру­ками крепости, где сидел целый кав­казский батальон; они шли на картечь и штыки неустрашимых людей, решив­шихся умереть до одного, взрывавших в последнюю минуту пороховые магазины, и все-таки – шли; заваливали ров и покрывали бруствер своими телами, взлетали на воздух вместе с защитниками, но овладевали крепостью.

 

Р. А. ФАДЕЕВ, 

генерал-майор,

военный-историк и публицист